На краю неба (СИ) - Страница 23

— Перед мамой объясняться… это мне теперь дня три надо ждать, пока весь алкоголь выветрится. Сегодня я точно не смогу у родителей появиться. — Села на кровати и поправила подушку.

— Господи… — выдохнул Дима, успев заметить широкую ссадину на правой лопатке. — А со спиной что

— Что там?

— Царапина. — Осторожно коснулся пораненного места. — Откуда?

— Не знаю. Наверное, когда мы сексом занимались. Внизу. Там у тебя на стенах много всякого декора, об который можно поцарапаться. Но я не чувствую ничего. Не болит.

— Так, все, поднимайся, и в душ.

— Ты спятил, я лежу с трудом, а ты хочешь, чтобы я встала.

— Потом будем раны обрабатывать.

— Раны надо зализывать, — засмеялась она и схватилась за голову. Смех отдавался болью в затылке. — Господи, я только пить начала, а мне уже бросить хочется.

— Вот и слава богу. Алкоголь — это зло.

— Вчера ты так не думал.

— Даже не собираюсь отвечать на твою провокацию. А будешь баловаться, Катюха, намажу тебя зеленкой. Оставлю на спине свой автограф. И не только на спине. А зеленка не маркер, не смоется.

Катя приехала к родителям на следующий день после занятий, порадовавшись, что отца еще нет дома. Собиралась поговорить с матерью наедине.

— Мамулечка, привет. — Нашла мать в гостиной. Она сидела на диване, смотрела телевизор и пила кофе.

— Привет, гуляка.

— Ох, не говори. Праздник получился что надо. Шампанское было игристое, а конфеты сладкие, все как положено. — Катя бросила куртку и сумку в кресло, словно освобождаясь от дополнительного груза, который помешает ей говорить откровенно, и присела рядом с матерью. Вздохнула, узнав ее пытливый взгляд: увильнуть не удастся. — Ну, в общем… мы с Димой… — коряво начала, запнувшись на самом главном, — в общем, мы с Димой, — повторила увереннее, поставив точку.

Понятно. Вы с Димой.

— Угу. — Забрала у мамы из рук чашку и сделала большой глоток кофе. В горле пересохло.

— Как хорошо. Наконец-то. Поговорили?

— Было дело. Между делом, — покраснела дочь.

Юлия понимающе усмехнулась. Катя поставила чашку на столик и прижалась к материнскому плечу.

— Мамуля, ты у меня самая лучшая, самая-самая.

— Вы только аккуратно, хорошо?

— Не беспокойся, все нормально. Я таблетки пью. Потом покажу, какие.

— Ладно.

— Только это… — Катя отстранилась и заглянула матери в лицо, — давай пока не будем папе говорить, что все уже случилось. Не хочу, чтобы его схватил инфаркт. Мы потом придумаем какую-нибудь другую дату для лишения меня девственности. Путь Крапивин побудет в глазах Дениса Алексеевича цивилизованным человеком. Будто он со мной пару месяцев просто за ручку ходил.

— Я думаю, с отцом не стоит обсуждать такие вопросы, — рассмеялась Юлия Сергеевна. — Встречаетесь и встречайтесь…

— Да. Это я и хотела сказать.

— Ты у нас сегодня останешься?

— Конечно. Мне кое-какие вещи собрать надо. Что за вопрос?

— Я подумала, что ты теперь совсем от нас съедешь.

— Зачем? Мне и так хорошо. Буду ночевать у себя время от времени, или у Димки.

— Совсем моя девочка выросла, совсем… — Юлия прижала дочь к себе. — Поживи еще с нами хоть чуть-чуть еще, а то потом все равно выскочишь как птенчик из гнезда… и упорхнешь… все равно упорхнешь… — Глаза Юлии Сергеевны влажно блеснули.

— Мама, ты что! Ты плакать, что ли, собралась?

— Не знаю.

— Тоже мне, нашла из-за чего горевать.

— Я не горюю. Это все равно когда-нибудь случилось бы. Это должно случиться. Вот если бы ты не хотела этого и не интересовалась мальчиками, я бы начала беспокоиться.

— Если я кому-нибудь расскажу, что в восемнадцать лет девственности лишилась, мне никто не поверит. Сейчас девки с мужиками спят направо и налево, и никого вопрос морали не волнует.

— Это их дело. Пусть спят с кем хотят. Только толпа мужиков счастья не принесет, максимум — это невроз и венерические заболевания.

Катька расхохоталась:

— Мамочка, ты у меня знатная юмористка, да-да.

Глава 7

Ты где так нажрался? — удивленно спросила Катя, впуская в квартиру пьяного друга. Не очень обрадовал ее этот визит, собиралась поспать пару часов, но теперь точно не удастся.

— Катюха, я у тебя посплю… — промямлил Никита, бросая куртку на пол у порога.

— Откуда такой красивый? Вали домой давай.

— Ты что? Меня папка пристрелит.

— Я тебя сейчас сама пристрелю, гад ты такой.

— Катюха, ну не шуми, два часа, и я буду как огурчик.

— Сестра твоя где?— Да хрен бы ее знал…

— Не, ну вы вообще молодцы. Сейчас я ей позвоню. Нет, сейчас я лучше твоему отцу позвоню! — Затолкала одежду Никиты в шкаф и ринулась за сотовым, который оставила в гостиной на диване.

— Не-е, Катюха, ты ж не шкура продажная… когда надо, я за тя горой… просплюсь, потом домой…

— За тя горой, — передразнила Катерина, набирая Веронику. — Да ты не гора, а так горка… пригорочек, придурочек… Вероника, ты где? Приезжай ко мне. Срочно! Что-что случилось… Шерочка наш обожрался! Ты куда пошел?! — крикнула Никите, который, шатаясь из стороны в сторону, поплелся в спальню. — Вероника, давай приезжай! — бросила трубку и пошла за Никитой. Тот уже завалился на кровать. — Поднимайся, идиотина! — принялась тормошить парня. Но он спал мертвым сном, обняв подушку.

— Да, Вероничка, — ответила на звонок, закрывая двери.

— Никита пьяный, что ли? — со смешком спросила подруга.

— Конечно, пьяный, — раздраженно подтвердила Катя. — Или, думаешь, я так пошутить решила?