На краю неба (СИ) - Страница 36

— Не бесплатную, а бесценную, — неожиданно в дверях прозвучал голос Крапивина

12 глава

Остаток дня прошел скомкано. Катя никак не могла найти подходящее время, чтобы поговорить с Димой наедине. То, что собиралась сказать, не выносило спешки, не могло быть брошено между делом.

Ужинали в «Нома». Вдвоем. Маргарита этот вечер проводила с друзьями. Идти в ресторан Катя не хотела, но отказаться не посмела: туда не так просто попасть, Дима давно собирался и столик забронировал заранее. За весь день Крапивин больше ни словом не обмолвился об утреннем недоразумении. Катя рассчитывала, что именно за ужином, им удастся все обсудить. Однако глубоко ошиблась: «Нома» не тот ресторан, в котором можно говорить о чем то, кроме еды. Это совсем не тусовочное «околоклубное» место, забитое девочками и мальчиками с ищущими глазами. Большую половину столов в зале занимали немолодые пары, пришедшие на хорошую кухню. Дима, впрочем, пришел сюда за тем же — за откровениями гастрономическими, а не душевными.

Меню не подавали: оно было составлено заранее. Официант принес воду и объяснил, как будет проходить ужин. Им предстояло попробовать несколько закусок, потом насладиться горячими блюдами, а закончится ужин удивительными десертами. От сомелье Крапивин отказался, предпочел ориентироваться на свой вкус и попросил на аперитив сухое шампанское.

— То есть, права выбора у нас нет. Что принесут, то и будем есть, — усмехнулась Катерина.

— Примерно так. Не могу представить, что нас ждет сегодня.

— Ты же был здесь.

— У них меню обновляется каждый месяц.

— Ясно.

— Что ты так нервничаешь? — насторожился Дима.

— Я не нервничаю, осматриваюсь, — соврала Катя.

Взяв бокал, скользнула взглядом по залу: полы из дубовых досок, деревянные столы и стулья, покрытые звериными шкурами, широкие окна, белые стены. Аскетично, строго, сдержанно. Внимание Кати привлекла стеклянная стенка, сквозь которую можно было пронаблюдать таинство приготовления блюд. И отсутствие музыки — еще один существенный момент, отличающий «Нома» от остальных ресторанов.

— Ешь руками. Так положено, — предупредил Дима, когда перед ними поставили тарелки с закусками.

Взглянув на свою, Катя поняла, почему Дима так сказал. Закуски оказались совсем маленькими — ровно на один укус, чтобы взять двумя пальцами и положить в рот, обходясь без ножа и вилки.

— Горько, — шепнула, попробовав палочки из солода с можжевельником и с соусом, похожим на сметану. — Но прикольно. — Другого слова подобрать не смогла.

— Попей воды.

Готовясь к следующему гастрономическому эксперименту, отпила воды, и горьковатый привкус немного рассеялся.

— Жевать мох мне еще не доводилось. Очень необычно, но приятно, — посмеялась после очередной смены блюд.

Неожиданно, но жареный во фритюре шведский мох ей понравился. Хрустящий, с ореховым привкусом.

— Жуй и наслаждайся. Где еще такое попробуешь.

— Ой, не могу, вот что значит высокая кухня, — рассмеялась Катя.

— Концептуальная, — улыбнулся Дмитрий, поддерживая ее веселье. — Если б тебе не сказали, что это мох, ты бы даже не поняла, что ешь.

Блюда в зал выносили те повара, которые их готовили. Они рассказывали, из каких продуктов приготовлен тот или иной кулинарный изыск и как его следует есть. Катя не все понимала, поэтому Дима ей переводил.

— Наверное, за этот мох у них две звезды Мишлена.

— Не только за мох. И за копченое перепелиное яйцо, и за замороженный йогурт с датским ликером в соусе из кислого зеленого яблока с укропным маслом, и за креветок на льду, которых нужно есть живыми.

— Бог мой, — охнула Катя, имея в виду креветки. — Надеюсь, нам это не принесут? Нет? Дима, пожалуйста, я не смогу это съесть.

— Я же не знаю меню, Катенька, — рассмеялся он, — я только высказал некоторые пожелания, потому что они спрашивали, есть ли у нас аллергия на какие-нибудь продукты.

— Дима!

— Не переживай, мы можем отказаться. Я люблю пробовать что-нибудь новое, но я никогда не буду есть насекомых или что-то живое.

— Слава богу.

— Вот видишь, Катрин, какой адреналин. А мы всего лишь ужинаем в ресторане, а не на американских горках катаемся.

— А у меня такое чувство, что на американских горках. Не знаю, каков будет следующий вираж.

— Он будет феерическим.

Катя сделала большой глоток шампанского. Вероятно, чтобы пережить следующий «вираж», придется набраться храбрости. То, что они здесь ели, совершенно отличалось от привычной пищи. Дело не в самих продуктах, а во вкусовых сочетаниях и текстурах, которых достигали повара тем или иным способом приготовления.

Им принесли сырые мидии, лежащие на хрустящих подложках-печенюшках с сельдереем. После этого Катя успокоилась: значит, живых креветок у них на столе не будет. Потом ей досталась корзинка, сплетенная из нитей картофеля, с печенью птицы внутри и обсыпанная порошком из грибов, а Диме — то самое копченое перепелиное яйцо, про которое он говорил.

Томленная при низкой температуре морковь в сочетании с пеплом оказалась сладкой и ароматной, а обжаренный на открытом огне порей, в сердцевине которого нежный соус с треской, поразил интенсивностью вкуса.

— Кстати, американские сыровары придумали сыр с пеплом.

— Извращенцы, — усмехнулась Катерина, отпивая шампанское.

— Еще какие. Полутвердый сыр. Готовится вручную из смеси козьего и коровьего молока.

— Ты пробовал?

— Нет. Производится он исключительно под заказ и продается целыми головками. Я до него еще не добрался. Но хочу попробовать.