На краю неба (СИ) - Страница 43

Придвинулся к ней, чтобы поцеловать.

— Дима, у меня губы накрашены, — строго одернула, но больше насмешила. Не верил ее серьезности, мягкие губы еле-еле сдерживали улыбку.

— Ну и что.

— Помаду размажешь, а толку нет.

Засмеялся на эти слова:

— Как это толку нет? Почему?

Она выразительно посмотрела на него:

— Потому.

— Что ты вся такая раздраженная?

— Ты бы еще через недельку приехал, я бы начала током биться.

— Не обижайся. Просто я действительно думаю, что тебе на этом ужине будет скучно. Все будет в формате «вопрос-ответ».

— Почему этот «вопрос-ответ» нельзя было закончить еще днем?

— Потому что вторая часть беседы должна пройти в неформальной обстановке. Так нужно. Сделай губки бантиком.

— Вот что ты за человек, — вздохнула она, выпуская наружу искрящееся веселье.

— Что за человек? — улыбнулся Крапивин, придержал ее за подбородок. Она сомкнула губы, растирая на них яркий блеск.

— Все мужики ненавидят помаду.

— Какие все?

— Эм-м-м-м, какие-нибудь… я думаю.

— Психи. Это же так вкусно. Девушка должна быть яркая, сочная, вкусная

— Ладно. Аккуратно.

— Я очень.

…Как только они расположились за столиком, завязался непринужденный разговор. Начался он с впечатлений гостьи. Благодушно настроенная дама светилась очаровательной улыбкой.

— Мне, конечно же, не терпится задать вам кое-какие вопросы, — не теряя времени, перешла к делу.

— Нелли, Дмитрий о работе может говорить бесконечно. Для него в жизни нет ничего важнее работы, — не к месту встряла Агата.

Шаурина глубоко вздохнула, набираясь терпения. Оно ей сегодня понадобится. Приподняв бровь, она посмотрела на Филяеву, удивившись ее наглости. Крапивин ожидаемо проигнорировал неуместное замечание. Видимо, надеялся на благоразумность бывшей. Но, как видно, все свое благоразумие Агата давно потеряла.

— Буду рад ответить на ваши вопросы, — улыбнулся он улыбкой человека готового к приятному разговору.

— Тогда в первую очередь на расскажите немного о ваших планах.

— Как говорится, хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах. Я не очень люблю делиться именно о планах. Но с удовольствием расскажу о том, что уже успешно воплощено в жизнь. В этом году мы начали работу с очень известной швейцарской часовой мануфактурой. Это будет лимитированная коллекция.

— Часы?

— Циферблаты. Миниатюрные живописные композиции из эмали, очень сложные по исполнению…

— Вы с таким чувством говорите, что мне уже не терпится увидеть эту коллекцию часов, — призналась Смоленцева после рассказа Димы. — И все же, почему вы обосновались на Западе? В России у вас, если я не ошибаюсь, всего один проект.

— Справедливый вопрос, — понимающе улыбнулся Крапивин. — Российские художники, дизайнеры и архитекторы на Западе не защищены — ни юридически, ни практически.

— Не могу не согласиться. Западный дизайнер может запросить за свой проект какую угодно высокую сумму, и ему не откажут. Вне зависимости от объективной ценности проекта.

— Конечно. Поэтому все стремятся сделать себе имя, получить «золотую табличку» на Западе. Имя становится гарантией того, что в дальнейшем тебе будут предлагать достойные условия. Я не исключение. Занимаясь ювелирным делом нельзя быть в стороне, нельзя быть просто наблюдателем, нужно быть в центре.

— У вас получается. Но ведь на самом деле очень трудно совмещать в работе творчество и коммерческий компонент.

— Трудно, но возможно. Если сразу определиться: художник ты или бизнесмен. Все-таки второе мне ближе. Иначе я не смог бы обеспечить себе самостоятельность и продолжать работать, не прибегая к помощи сторонних инвесторов. У меня нет специального ювелирного образования, хотя я изучал различные техники, и кое-что попробовал сам. Хотел иметь представление о работе ювелира, хотел почувствовать в руках металл и камень, подчинятся ли они мне.

— И как? Подчиняются?

— Да, — уверенно кивнул он. — Но сейчас максимум, что я делаю, это вырезаю восковку, если вдруг загораюсь какой-то идеей. А остальное дело закрепщиков, ювелиров, эмальеров.

— Я заметила, что вы любите принимать непосредственное участие в светских мероприятиях, организуемых от имени вашего бренда. Почему?

— Когда товар представляет первое лицо компании, это всегда производит впечатление на аудиторию и становится событием. Согласитесь, тогда рассказ воспринимается как более личный, а образ продукта становится не таким индустриальным. Я сам чужд любого идолопоклонничества, живу по принципу «не сотвори себе кумира» и с опаской отношусь к идее привязывать бренд к какому-то определенному лицу, пусть даже известному. Не стоит создавать стереотипы восприятия.

Смоленцева нахмурилась и посмотрела на Филяеву.

Крапивин понял не высказанный вопрос и объяснил свое заявление:

— Бренд «JewelryStories» создавался немного с другими задачами. На начальном этапе мы не могли обойтись без бренд-амбассадора, потому что громко о себе заявили. Взяли смелость говорить о возрождении русской ювелирной школы. Нам нужен был человек, который сможет увлекательно рассказать историю появления бренда и его цели. Агата замечательно справилась. И все-таки логика потребителя по-прежнему остаётся загадкой. Даже используя весь инструментарий маркетинга, невозможно с точностью просчитать, где проиграешь, а где выиграешь. Практика показывает: любую классическую закономерность можно сломать.