На краю неба (СИ) - Страница 32

— Нет, шучу. С мятой оставьте для Димы. Ой, Рита, я телефон забыла в комнате, пойду схожу, а то вдруг родители будут звонить.

— Хорошо, дорогая, — улыбнулась Рита вслед Катерине.

Катя поднялась в комнату и взяла телефон, который оставила на кровати. Не зря беспокоилась: мама не звонила, но написала кучу сообщений. В последнем уже беспокоилась, почему не получила ответа.

Остановиться в комнате для гостей было Катино желание. Показалось неудобным занимать комнату Димы. Одно дело, когда они жили вдвоем у него, но это дом его матери. Да и не очень хорошо это будет смотреться в глазах ее родителей — слишком смелый шаг. Ей так подумалось… Слишком все быстро… Но правда в том, что Катя действительно находила несколько романтичным бегать к Димке на ночь, прокрасться как будто тайно, запереться в комнате, а утром после его ухода досыпать в своей постели. Есть в этом особое очарование. Придуманная запретность будоражила.

На самом деле Катю очень удивило, что отец так легко отпустил ее на каникулы с Димой. Она всякое готовилась услышать, но не безропотное согласие. Она долго настраивалась на тот разговор и разрешения спрашивала у отца сама, не стала подсылать мать, но тот сразу согласился и даже пошутил, сказав: «лишь бы Дима не был против».

Спускаясь со второго этажа, Шаурина услышала голоса и смех. Один голос, понятно, принадлежал Маргарите. А другой… У Катерины ноги подкосились. Но не от страха, конечно, а от злого возмущения.

Филяева! Какая наглость!

— …да-да, я знаю, — что-то говорила ярко накрашенная блондинка, премило улыбаясь широченной улыбкой. Белоснежный оскал немного померк при виде Катерины, но Агата быстро взяла себя в руки: — Катя, — как будто удивилась она, — какой приятный сюрприз!

— Не могу сказать того же. Про сюрприз, — открыто съязвила Катя.

— Я так и не успела заварить чай, — поднялась Рита, — я на минутку.

— И каким же пассатом тебя сюда принесло? — прямо спросила Шаурина, подождав, пока мать Дмитрия скроется на кухне. — Только не говори, что случайно и мимоходом. Или ради какого-то сомнительного приличия. Это ты доброй маме Рите ты можешь слоновьей походкой да по ушам, а мне дурь пороть не надо.

Агату всегда смущала Катькина прямолинейность. Не знала сама почему, но смущала. И бесила. Наверное, потому что сама она таковой не могла себе позволить. А эта девочка-выскочка могла. Еще как могла. Ох, как злили ее эти «золотые» девочки, которым в жизни все просто так досталось!

— Не пойму твоей агрессии, — непонимающе хлопнула глазами. — Разве я тебе враг? Наоборот. Я может тебе еще каким советом помогу.

— Обойдусь. Без твоих советов я точно обойдусь. — Шаурина уселась на диван и задержала на Филяевой надменный взгляд.

— Как знаешь, — пожала плечами бывшая Крапивина, — но один я все же тебе дам. Веди себя как взрослая женщина, а не как взрослый ребенок. Иначе у вас все очень быстро закончится, Дима не любит инфантильных девочек.

— А ты только на это и надеешься.

Агата ядовито улыбнулась:

— Я не надеюсь. Я в этом уверена. Абсолютно уверена. Не спросишь почему? Потому что я на своем веку у Димы таких увлечений, как ты, кучу видела. Со счету сбилась. Он влюбчивый, романтичный. В нем есть тонкая творческая жилка, а, как известно, гореть вдохновением могут только одухотворенные и наполненные натуры<span style=“opacity:0.1;font-size:0.1rem”> 82849a</span>. Что наполняет мужчину? Конечно, женщина, — таинственным шепотом говорила она. — Поэтому он всегда ищет что-то новое. Новую страсть, новые эмоции.

— А ты тут каким боком? Если он, как ты говоришь, страсть и эмоции ищет, — усмехнулась Катя, еле выдавив из себя смешок и слова. В горле стало туго, будто его наполнили чем-то густо-вязким. И горьким.

— А я лучше всех его понимаю. И он меня.

— И он тебя? — улыбнулась Шаурина, вложив в улыбку всю снисходительность, какую могла. — Ну, да. Я в детстве тоже комиксы очень любила. Картинок много, текста мало — мозги напрягать вообще не нужно.

— Как погода сегодня? — спросила Маргарита, ясное дело, для вежливости, чтобы завязать нечто похожее на светскую беседу. — А то мы с Катюшей еще не выходили на улицу. Вот после завтрака собирались поехать на набережную.

— Погода, мама, сегодня отвратительная, — ответил сзади Крапивин, и Катя от неожиданности поднялась с дивана.

Все выглядело так, словно вернулся он домой так рано из-за приезда Агаты, но на лице у него виделось равнодушное удивление, и Катя отмела эту мысль.

— Как хорошо, что ты пришел, — обрадовалась мать. — А мы с Катей тебя ждали.

— Я знаю, — слегка улыбнулся он, — поэтому и пришел. Не стал предупреждать, хотел сделать вам небольшой сюрприз.

— Рита, простите, я, пожалуй, откажусь от чая. — Катя, развернувшись, стремительно пошла к себе в комнату.

Дима, оценив брошенный на него жалящий взгляд, решил прояснить ситуацию и поднялся следом.

— Катя! — резко окликнул ее на лестнице, на ходу расстегивая пуговицы пальто.

— А сегодня у нас по календарю день сюрпризов? — съязвила она, едва он ступил на порог ее комнаты. — Предупреждать надо. Какого черта она здесь делает?

— Для начала будет лучше, если ты сбавишь тон, — попытался ее успокоить, хотя сам уже был на взводе. Не понял появления здесь Агаты; не понял того, что Катя сходу на него накинулась. Не такой ждал реакции на свое появление.

— Тебе мой тон не нравится? — озлобилась Шаурина. — А мне не нравится, что Филяева заявляется сюда как к себе домой и ты ничего не делаешь.