На краю неба (СИ) - Страница 31

Когда Дима закончил рисунок, солнце стояло уже высоко, освещение в комнате изменилось, тени ложились иначе, блики стали другими, но это уже не мешало. Он смотрел только на свою работу, точно зная, где тень должна быть темнее, где не хватает цвета, а где краску нужно немного размыть.

Осталось сделать самую важную и приятную часть — детальную прорисовку. Для этого выбрал самую тоненькую кисть, какую нашел у Кати в косметичке. Размочил темные тени водой и начал выводить мелкие элементы: ресницы, пряди волос, мелкие ямочки и впадинки, изломы, складки на постели…

— Дима, который час? — прошептала Катя и потерла глаза. — Что ты делаешь? Рисуешь? Меня? — изумилась она и затихла.

— Замри на пять минут, я почти закончил, — попросил он и подтер что-то на листе подушечками пальцев.

— Выпотрошил мою косметичку?

— Пришлось.

— И как? — улыбнулась Катя. — Подошли кисточки?

— Не очень.

— Покажи.

— Подожди.

Через несколько минут он поднялся с кресла и подал Кате рисунок. Она села по-турецки и прикрылась простыней.

— Хотел спину тебе подрумянить для достоверности, но потом передумал.

Шаурина рассмеялась:

— Чем ты рисовал? Моими тенями? Нет, много коричневого…

— Кофе. И чуть-чуть тенями.

— Дмитрий Олегович, да ты у нас талантище.

— Испортил твою косметику.

— Хрен с ней, ерунда. Можешь себе забрать. Для творчества. Боже, даже складочки на простыне… Как ты все это… Реснички… Дима!

— Что? — с улыбкой спросил он.

— Ну как ты все это нарисовал? Как?

— Не знаю. Как все рисуют? Так и я нарисовал.

Катерина ошеломленно замолчала, бегая взглядом по рисунку, то замирая в одной точке, то снова скользя по линиям своего обнаженного тела, так идеально переданного Димой.

— Все рисуют… Как же… Я вообще не умею. Даже не представляю, как надо мыслить, чтобы так рисовать.

— Что ты, я уже убедился, что ты тоже обладаешь определенным талантом. Я прям на собственном теле убедился.

— Сравнил тоже мне. Пазлы складывать умею, но разве это значит, что из меня выйдет хороший архитектор? Дима, ну как? Расскажи, как так получается?

— Давай у Ромеро спросим. Он профессионал, а я просто кофе по бумаге размазал.

— Да плевать на Ромеро! — Она сжала его левую ладонь. — Левой рукой рисовать… Я правой пишу-то коряво, не то что рисовать… — Катя приподняла простыню, посмотрела на свою грудь, потом на Димкин рисунок. — Нарисовал ты красивее, чем она есть на самом деле.

— Нет, невозможно нарисовать твою грудь красивее, чем она есть на самом деле.

— Так и быть, принимаю комплимент. Спасибо за рисунок.

Потянулась, чтобы обнять Диму, но он остановил ее:

— Подожди, а то испачкаешься, дай мне хоть руки помыть.

— Не обязательно. — Отмахнулась от предостережений и навалилась на него сверху, обняв за плечи.

— Не благодари, — усмехнулся он, — я не для тебя рисовал, а для себя.

— Как это? Ты мне его не отдашь?

— Нет, конечно.

— Зря. Точно пойду к Ромеро, скажу, что согласна ему позировать.

— Вот так прям и иди. И домой больше не возвращайся.

Катя засмеялась, соскочила с кровати и ушла в ванную.</p>

Глава 10

А у Димы кровать мягче? — спросила мама Дмитрия, по-доброму улыбаясь.

Маргарита поднималась раньше всех и сама готовила завтрак, хотя у нее имелся штат прислуги и повар. Для Димы — белковый омлет, ибо другого он с утра не ел, для Кати — очень полюбившиеся ей традиционные бутерброды со сливочным маслом и селедкой, яйцом и креветкой.

— Мягче, — вспыхнула улыбкой Катерина, уже не стесняясь подобных шуточек. Откровенность Риты ей нравилась. Да и чего строить из себя невинную овечку, если всем прекрасно известно, что они с Димой все три недели жили вместе и спали в одной постели.

Кстати говоря, сегодня Крапивин встал рано, уехал тихо, Катя проснулась одна.

— Перетащила бы свои вещи к нему в комнату. Хочешь, я тебе помогу? — Рита скрыла улыбку, но ее выдал озорно блестящий взгляд.

— Нет, мне на ночь к нему бегать интереснее, где еще такой драйв найти, — смеясь глазами, ответила Катя.—

Дурашки, — засмеялась женщина. — Как хорошо, что ко мне приехали. Я так боялась, что Дима тебя к себе увезет.

— Что мне там делать одной? Дима уже весь работе. Утром даже не видела его.

— Надеюсь, сегодня приедет пораньше. Он что-то за завтраком про это говорил.

— Было бы хорошо, — с надеждой вздохнула Катя. Последние свободные деньки у них с Димкой остались. Завтра в Копенгаген из отпуска должны прилететь родители, а потом она вместе с ними вернется в Россию.

— Ну и ладно, — бодро отозвалась Крапивина. — Мы скучать не будем. Проведем день с пользой. Если Дима не приедет рано, нам все равно будет чем заняться. Отправимся на набережную, погуляем. Сегодня не сильно ветрено, а это такая редкость для нас. Нельзя дома сидеть.

— С удовольствием, — воодушевилась Катя.

После трех недель жаркого ленивого отдыха возвращаться в стылые будни оказалось тяжеловато, но тем слаще вспоминались проведенные на острове дни.

— Пойдем чай в гостиную пить, так люблю этот вид. Никогда не пью чай в столовой. Не могу, кажется, не тот вкус.

Пойдемте, — согласилась Катя, успев еще в первый день оценить чудесный вид на Эресуннский мост, открывавшийся из панорамных окон гостиной.

— Ты пока располагайся, а я нам еще чая заварю.

— С мятой, — пошутила Катя.

— Хочешь с мятой?